Авария

Якорь был только на «Юнге», и представлял он собой примитивную самоделку из различных железяк. Пожалуй, лишь сейчас я понял, насколько сильным был наш энтузиазм, значительно сильнее инстинкта самосохранения.

Мы сбросили за борт «якорь» и привязали «Неаду» к «Юнге». Конечно же, наш самодельный якорь был не в состоянии удержать две яхты. Медленно, но верно нас относило к берегу.

Приближалась ночь, и в нас заговорил атавизм: в темноте мы должны находиться в более безопасном месте. Где? Разумеется, на берегу! Думали мы думали, словно болельщики, для которых море по колено, и придумали.

Быстро выбрали «якорь» — от него все равно никакой пользы не было — и пошли навстречу к «спасительному» берегу. То, что произошло потом на прибое, как говорят старомодные писатели, невозможно описать.

Волны подбросили наши яхты на самый гребень и с головоломной быстротой понесли их к берегу. Кроткое урчание прибоя превратилось в рев, которым, кажется, наполнилась вся Вселенная. Большая вспененная волна настигла нас и с оглушительным грохотом накрыла все вокруг. Когда соленая вода стекла с лица моего, я увидел обе яхты, до комингса заполненные водой, а низко осевшие палубы сровнялись с уровнем моря, по которому плавали метровые отрезки деревьев.

Следующая волна была похожа на стеклянную гору. Она встала перед нами, закрыв собой заходящее солнце. Поднималась, поднималась и вдруг точно над нами с громом лопнула. Водопад из миллиардов капель и пузырьков обрушился на нас и потащил все за собой к берегу.

В такие минуты некогда раздумывать, действуешь инстинктивно. Мы спрыгнули в воду и стали подталкивать яхты в сторону пляжа.

Если смотреть с берега на море, то волны не кажутся такими страшными и большими. Наоборот, создавалась иллюзия, что это всего лишь легкое волнение, даже пенистых гребешков Не видно, но...

Яростно обрушиваясь на нас, волны словно задались целью показать нам все наше ничтожество. Они с легкостью необыкновенной выбрасывали на пляж метровые   отрезки   деревьев.   Нам   тогда   в   самом   деле

здорово повезло, что ни одно дерево не пробило насквозь ни яхты, ни наши глупые головы.

Но вот яхты оказались у самого берега. Что же дальше делать? У нас чуть сухожилия не лопнули, но вдвоем нам было явно не под силу вытянуть их на песок. А ведь всего-то шестиметровые швертботы... Мы выбросили все дрова, стали лихорадочно вычерпывать воду, а волны одним ударом превращали наш труд в сизифов. Устали до предела, и тогда Янко, как был, почти нагишом, отправился за помощью на ближайшую туристическую базу «Родные Балканы».

Я остался в воде, чтобы держать яхты против волны и ограждать их от возможных ударов бревен. Дрова на яхте! Нептун справедливо возмутился и наказывал нас: нашими же бревнами по нашим головам! Солнце уже скрылось. Я замерз, и в мою душу постепенно закрадывался страх. Море не оставляло меня в покое и все время стремилось вырвать из рук веревки, которыми я удерживал яхты. Часто дно ускользало из-под моих ног. Я падал, оказывался под яхтами, но они щадили меня и не раздавливали. Стало совсем холодно, по коже забегали мурашки.

Прошло часа четыре или пять, показавшиеся мне целой вечностью, прежде чем на берегу появилось с десяток туристов. Они расположились на пляже, сняли свою тяжелую туристскую обувь, аккуратно подвернули штанины (а самые бережливые и осторожные даже сняли брюки) и под дружные возгласы: «Все вместе— раз-два — взяли! Раз-два — взяли! Раз-два—взяли!» — вытащили на песок подальше от волн наши несчастные яхточки.