Глава 9 ОПЯТЬ В НИГЕРЕ

В виде исключения он выдолблен в граните, в породе, где обычно воды не бывает, поэтому он вызывает у меня особый интерес. Мне рассказали, что туда бросали трупы животных, а воду оттуда не брали. Жаль, что этот обычай не сохранился. В таких крупных населенных пунктах, как Ага-дез и Арлит, трупы ослов и других животных валяются прямо посреди улиц целыми неделями, отравляя своим зловонием воздух, и это никого не заботит. В центре селения находится обвалившаяся мечеть. Было бы совсем нетрудно подправить крышу и привести строение в надлежащий вид. Так же как и в Иферуане, эта мечеть имеет несколько параллельных друг другу проходов, сообщающихся между собой через небольшие сводчатые двери. В северном углу мечети был минарет, ныне обвалившийся. Мечеть, построенная на холме, почти в центре впадины, которую раньше занимал город, была, по всей вероятности, здесь одним из первых строений. К ней сходятся все главные и мелкие улицы, как если бы она была сердцем города. Расчистить эти проходы сравнительно легко, что облегчит экскурсантам осмотр города, если когда-нибудь будут всерьез организованы туристские поездки в Аир. Город весь опоясан кладбищами, но самые крупные из них расположены на востоке. На многих могилах установлены стелы с именами похороненных, но даты на них нет никогда. В изголовье могилы часто можно видеть какое-нибудь гончарное изделие, чаще всего горшок, куда члены семьи некоторое время после смерти близкого наливали воду. После того как семья решала, что умерший больше не нуждается в их посещениях, горшок разбивали, чтобы никто им не завладел.

Довольно обширные развалины Аира никогда систематически не изучались, и о средневековой археологии мы знаем немного. Вот почему я пытаюсь собрать все данные, способные пролить свет на прошлое; особенно интересна керамика, поскольку ее классификация, выработанная с учетом данных радиоуглеродного анализа, позволит установить относительную хронологию, как это было сделано Флиндерсом Петри в отношении Египта додинастического периода.

Ассоде мы покидаем, совершенно выбившись из сил. Сейчас конец марта, температура воздуха все повышается и становится труднопереносимой. С облегчением добираемся до длинного и узкого оазиса Тимиа, где покупаем яйца величиной чуть больше, чем во Франции бывают голубиные, цыплят размером с наших карликовых кур, худых и жилистых, но вполне съедобных, прекрасные свежие помидоры, их выращивают в огромных количествах во всех огородах, а затем сушат — туареги не любят их свежими. Впрочем, они очень быстро портятся из-за жары и толчков в автомашине. Один из наших шоферов, Данлади, хотел привезти полную картонную коробку помидоров своей жене в Ниамей, но через три дня они все настолько раскисли, что их пришлось   выбросить.

В Тимиа мы с удовольствием задерживаемся на три дня, чтобы снять план трех мечетей, которые все больше нас привлекают. Одна из них построена в старом стиле и расположена вдалеке от нынешнего поселения; в прежние же времена она была окружена поселком. Вто-1.зя мечеть представляет собой пространство, огороженное на земле ::;?:нлми. Разделение на пять частей, которое мы видели в стариннытях кз твердых материалов, здесь тоже соблюдено; она необьп;-:.»  .ольших размеров у могла бы вместить несколько сотен верующих.

Покончив с мечетями, мы спускаемся на Кериб-Кериб для снятия там копий с рисунков, отмеченных нами в прошлом году, а затем в Эль Меки, где мы их тоже видели рядом с гельтой. За эту экспедицию мы собрали две тысячи двести двадцать пять копий. Таким образом₅ за три экспедиции общее количество снятых копий превысило .восемь тысяч. Мы также привезли с собой для музея в Ниамее несколько плиток с выгравированными на них небольшими фигурами людей, газелей, лошадей и верблюжат. Они позволят посетителям музея получить понятие о том, что представляют собой наскальные гравюры Аира.

Приехав в Агадез, мы могли считать экспедицию законченной. Однако случайно у меня состоялся разговор с анастафидетом племени кель эуи относительно развалин, которые являются, по-видимому, остатками старинного дворца, где жили султаны Аира до своего переселения в Агадез, примерно в 1507—1513 годах. Впрочем, это событие в истории так и остается темным пятном.