Небо и море

Совсем низко над водой пролетела группа вертоле тов. Я. осветил фонарем паруса, чтобы их случайно не задели. Передав румпель Димитру, я пошел в каюту проверить по . карте, не попали ли мы в какой-нибудь закрытый район. Этого нам еще недоставало... Но кажется, все в порядке. «Пеленг и улыбка», как говорят опытные штурманы, когда не могут определить точное местонахождение своего корабля.

Сверху доносится гул пролетающих мимо самолетов. В каюте от постоянной качки противно и душно, от пластмассы идет неприятный запах, в трюмах плещется вода, разбавленная нефтью и маслом от двигателя. Ведь помпа не может откачать ее до конца и обязательно оставляет несколько «капель»...

До меня доносится ругань Димитра. Он безуспешно пытается укротить разгневанную «Вегу». А она никак не поддается управлению. Качка резкая и неравномерная из-за балластного киля, паруса только хлопают и не могут выполнять возложенную на них работу. А раз нет движения, то и руль бесполезен.

Рев - турбореактивных двигателей медленно . приближается  к  нам,   постепенно   усиливаясь.   Это   явно   не  самолет, так как он давно бы уже пролетел мимо.

Я высунулся из рубки и сразу зажмурился. Сильный прожектор нащупал «Вегу» и осветил ее. Раздался густой хриплый бас', усиленный мегафоном:

— Эй, на яхте! Кто вы такие и куда путь держите?

— Это болгарская яхта «Вега»! — кричу я в ответ.— Плывем из Ялты в Констанцу!

Похоже, что из-за рева двигателей их корабля они меня не слышат. Я делаю им знак приблизиться, так как мы стоим на'одном месте. Потом показываю рукой, чтобы они погасили прожектор, который ослепляет нас. Луч плавно отходит в сторону, и я понимаю, что корабль делает разворот, чтобы снова подойти к нам, но на этот раз поближе.

Я беру рупор и во всю мощь своих легких ору:

—      Это болгарская яхта «Вега»! Плывем из Ялты в  Констанцу!

—      Понятно! Благодарю!

Несколько минут корабль стоял рядом с нами, но потом вдруг пронзительно заревели его турбореактивные двигатели, и он стал удаляться. Прожектор еще немного подержал нас в своих «объятиях» и с миром отпустил.

Как ни старались мы с Димитром, ничего не разглядели. Одно ясно: мы разговаривали с советскими богатырями, которые не в шутку охраняют границы своей необъятной родины.   •

Димитр лег спать. Но может ли надолго заснуть человек при такой немыслимой качке? Ладно, пусть спит, дело его. Я остался один на один с непроглядной ночной тьмой. Прошло не так уж много времени, и, как обычно, началась борьба со сном. Чтобы и в самом деле не заснуть, я то и дело вставал, прохаживался по палубе, умывал лицо, курил, заставлял себя думать о жизни скифов, хотя они и. «не считались морским народом, короче — испробовал все средства, но смертельная усталость, накопившаяся за целый день напряженной работы, взяла свое, и я стал помимо своей воли «клевать носом».

Откуда-то издали отчетливо донеслось тарахтение мотора, характерное для сухогрузов. Я встрепенулся, но сколько ни вглядывался в темноту, ничего не увидел.

Облокотившись на леер, я нагнулся почти к самой воде и вдруг — «бам!» — сильный всплеск. Совсем рядом со мной, в полуметре от борта, стрелой взлетел ввысь из воды огромный дельфин. Если бы не вода, которой меня обдало с ног до головы, я бы подумал, что все это мне приснилось. Помотав головой .и вытерев с лица воду, я стал осматриваться по сторонам. Уж не боги ли позаботились обо мне и специально  послали сюда дельфина, чтобы он спас меня от коварного Морфея — бога сновидений? И вот снова, на этот раз чуть дальше, дельфин совершил такой же' высокий прыжок: явно хотел проконтролировать, бодрствую ли я. Но,освеженный водой и взбодренный игрой дельфина, я чувствовал себя значительно лучше и крепче стиснул руками румпель.