Древние греки

Мы не нарушали его молчания, не подгоняли его. И вот он продолжил сам:

— Находки амфор в достаточном удалении от берега,  изучение  археологических  материалов  на Синопе дают нам веские основания выдвинуть гипотезу   о морских путях древних кораблей. Эта гипотеза гласит, что когда от Синопа требовалось проплыть до самой северной точки  западного  Черноморского побережья, то вместо традиционных маршрутов капитаны кораблей пересекали Черное море в   его  самой  узкой  части: напрямик от  Инджебуруна до мыса Сарыч.  Это так называемый кратчайший путь.  Если же нужно было идти во Фракию, то от мыса Сарыч шли вдоль берега до мыса Тархашсут, где находился древний порт Калос, а затем поворачивали прямо в открытое море на запад-юго-запад  с  целью достичь  Истрии,  расположенной в устье Дуная. Тем самым весь путь сокращался вдвое.

—      Примерно с какого времени началось освоение этих прямых путей? — тихо спросил Димитр, боясь нарушить повествование Лазарова.

—      Скорее всего с V века до нашей эры. Но это пока лишь предположения.

Собственно, все и началось с той беседы «вокруг стола», во время которой известный ученый разжег в нас интерес к древним мореплавателям. Позднее в тихом домике археологического музея Лазаров снабдил нас соответствующими книгами, заставив унестись в далекое прошлое.

Отдельные историки, к сожалению, без достаточно серьезных доказательств придерживаются мнения, что еще до греков по Черному морю плавали египетские, вавилонские, ассирийские, хеттские, финикийские и другие купцы. Ведь даже в бедных античных источниках  о    господстве    фракийцев    над морем —кратия фракийцев, т^^пе колонизации Черноморского побережья Греции.

Разговор с Назаровым, изучение исторических материалов и книг, романтика путешествия на паруснике привели нас с Димитром к решению сыграть роль | древних мореплавателей. Но чтобы это выглядело естественным и соответствовало тому, что было в далеком прошлом, необходимо вспринимать окружающую нас действительность их глазами, их чувствами. Ведь практически и море, и берег остались такими же, только люди изменились. И мы с Димитром пришли к выводу, что сможем кое-чего достичь, если вещи будем «видеть» и чувствовать такими, какими они были тысячелетия назад.

Разумеется, мы не питали иллюзий, что после нашего решения сразу же превратимся в древних греков и что все боги, ныне безработные, спустятся с Олимпа, чтобы раскрыть нам тайны далекого прошлого. И в то же время мы понимали, что вряд ли наши наблюдения и выводы могут оказать решающее влияние на результат научных споров. Честно говоря, мы скорее всего стремились удовлетворить свое «историческое» любопытство. Наше перевоплощение — это в сущности попытка заставить свою психику воспринимать события и судить о них так, как это делали древние, греки, хотя совершенно очевидно, что условия, в которых мы находимся, резко отличаются от античных. Газовая печь, барометр, компас, карты, секстант, другие навигационные и астрономические приборы — все эти вещи выглядели бы для людей античной эпохи чем-то сверхъестественным, божественным волшебством. Поэтому мы и чувствовали себя и людьми, и богами...-

— Ну что ж, более старый из древних греков попытается уснуть,— сказал я и с неохотой полез в каюту.

•—• А    более     молодой,— ответил    Димитр,— будет бодрствовать.— Приятных древнегреческих сновидений! Вот так и началось путешествие «древних греков» по Понту Эвксинскому.