Приятного прочтения

    Доброе старое время

Наконец-то мы прошли Босфор. Ветер переменчивый: то северо-восточный, то северный, силой 1—2 балла. «Вега» лениво покачивалась на воде. Мы взяли курс на восток-северо-восток, к Синопу—так плавали древние мореплаватели.

Симплегадские скалы остались за спиной «древних греков». Снова мы в Понте Эвксинском. Античный географ Страбон писал так о Черном море: «Современники Гомера вообще считали Понт вторым Океаном, потому что думали, что те, кто входят в него, настолько же удаляются от мира, насколько и те, кто оставляет за собой столбы Геракла»2. Впрочем, Понт считался тогда самым большим из всех близлежащих морей, и, собственно, только поэтому его называли одним словом «Понт», то есть морем, точно так же, как мы привыкли называть Гомера лишь поэтом.

Весьма часто, пораженные бескрайностью океанов, мы несправедливо относимся к Черному морю. А наше море обладает  своей  яркой  индивидуальностью.   Оно тем обыкновенным людям, которые не осыпа-0 золотым песком славы, но чья скромная личность истинное величие. Некоторое время назад мое поколение, неизлечимо

Генное в морскую романтику, стремилось ничего допускать мимо ушей. Мы знали буквально все о не пР судне, заходившем в наш порт. Даже ночью % ко по одному звуку мотора могли определить, чья тоЛ^я пристает к пристани. Мы всем задавали бесконечные вопросы. С неподдельным энтузиазмом искали и что было написано о море  Ломню, как однажды в одной из старых английских

«й я открыл «важное предупреждение»: «... капита- кораблей, собирающихся войти в Черное море,  предпринять все - разумные и необходимые, против неожиданных и уничтожающих бурь. М яует все щели и просветы закрыть сеткой из Сп »пяокн и дополнительным брезентом...» Мне каза-°Р° тогда такое предупреждение чересчур неоправдан-то же время я чувствовал и определенную ЯЪ пость за то, что живу на берегу моря, которого г° тся знаменитые английские моряки.  ггония вобрала в себя вековую память мореплавате—Миф ° жестокости. Черного моря, возможно, лей- лЯ еще древнегреческие писатели, ^но прошли с°Ч^челетия, а он сохранился до наших дней. Да и имя, ть1С1е морю, весьма показательно. Поэтому ничего нет Яа ительного в том, что первое проникновение в У яппюе море» эгейских мореплавателей вошло в пояю как эпический героизм. Тысячелетия, минув-0сТор „  поры, никак не омрачили славу  Черного МОЙ'-тынными были до нашей эры оживленные ныне  Понта. Сейчас по Босфору непрерывно проходят - Аргонавты сделали свое «велико6 ^хак мы ни стараемся с Димитром, нам не удается «даться на древнегреческой волне. Деиствитель  нас постоянно отвлекает. Большие советские &0° рпЫ издалека напоминают ихтиозавров, которых т вал Пикассо. А совсем близко от нас то и дело туда-сюда тяжело нагруженные деревянные бар-сН Их борта испещрены,  словно стенды на стрельяет  нас  оживленная трасса Босфор —порты ой Азии, и мы невольно меняем свое представление ^безлюдном» малоазиатском побережье.

Но в целом все в порядке, мы довольны... жизнь воистину прекрасна! Мы от души приветствуем тех, кто проходит вблизи нас. Когда погода чудесная, на душе у человека легко и весело, весь мир ему кажется своим, а все люди близкими! Дружеское приветствие на море вызывает в душе трогательную теплоту—все моряки— братья!

—  А почему мы первыми приветствуем? — недоумевает Димитр.— Слышал я, что по неписаным морским законам парусная яхта — старейшина на море.

Пришлось спросить встретившегося нам капитана Боева по прозвищу Морская Фемида:

     

Оглавление