Глава 6 СОБЫТИЕ В ПОЗНАНИИ ДОИСТОРИЧЕСКОГО ИСКУССТВА

С того момента, когда  были открыты первые памятники доисторического пещерного искусства, перед исследователями встал вопрос: каковы же были, при самом его зарождении, движущие мотивы этого художественного творчества? По мнению многих ученых, любое искусство имеет своим истоком религию или магию. Если вспомнить о знаменитых бизонах из глины в пещере Тюк д'Одубер, в Арьеже, которые находятся на высоте 800 метров над входом и добраться до которых можно только после того, как вскарабкаешься по узким вертикальным шахтам, протиснешься в еще более узкие проходы и долго будешь идти по темным галереям, то станет очевидным: для того, чтобы старательно запрятать скульптуры в столь труднодоступное место, нужны были серьезные причины. Ту же картину можно наблюдать в соседней пещере Трех Братьев, где до колдуна, господствующего над всем залом с рисунками,  можно добраться  только  на  ощупь — в  таком  труднодосягаемом закоулке он помещен. Еще один пример: пещера Бедейлак, также в Арьеже, где вырытый водой в известняке первый зал настолько огромен, что во время второй мировой войны там был размещен авиационный завод,  который немцы эксплуатировали в  течение всех четырех лет оккупации. В двухстах метрах от входа проход сужается; перед глазами возникает «кропильница», за которой видны нависающие сталактиты и торчащие сталагмиты. Чуть дальше взгляд посетителя привлекает огромный бизон на очень ровной и хорошо доступной взору стене. Пока все это совершенно обычно. Но, взобравшись по откосу каменной осыпи, попадаешь в неудобную камеру, у самого пола которой есть вход в  узкий лаз;  если  вы достаточно отважны, чтоб просунуться  в  него  и  карабкаться семь — восемь  метров по  вязкой глине, то он приведет вас к двум бизонам, вылепленным из этой глины, и тем же способом изображенным женским половым органам, а за скалой, образующей стену вестибюля, вы увидите нарисованную красками лошадь, голова которой нарочно не прорисована. В расщелине той же пещеры еще меньшее отверстие ведет в коридор, где едва-едва может пройти человек. На левой стене изображен великолепный бизон. Следует также упомянуть пещеру Руффиньяк, в которой росписи находятся почти в километре от входа. Подобная аномалия отмечается в большей части пещер Франции и Испании, где встречаются памятники искусства. С одной стороны, есть изображения, которые видны сразу; с другой — запрятанные в самых труднодоступных закоулках, причем в древности они были еще хуже видны, потому что средства освещения тех времен —масляные лампы и смоляные факелы —давали довольно тусклый свет. Следовательно, можно предположить, что некоторые места —те, где изображения хорошо видны,—были доступны простым смертным, а другие, тайные, были известны только посвященным. Следы детских ног в Тюк д'Одубере и в Ньо, например, позволяют предположить, что существовали специальные святилища для инициации молодых, где совершались обряды, которые останутся нам навсегда неизвестными.

Некоторые рисунки франко-кантабрийской области, на которых представлены пронзенные стрелами животные, чаще всего лошади и бизоны, раненые медведи, извергающие носом кровь, служили охотничьим обрядам, а изображения жеребых кобылиц — культу плодородия; цель всех этих ритуалов — обеспечить успешную охоту и в то же время —быстрое размножение дичи. Однако сторонники «чистого искусства» полагают, что для ритуального обозначения животного достаточно было просто символа и что, если бы художника не побуждала к тому жажда творчества, вряд ли он стал бы тратить часы, дни, недели, а иногда и месяцы на создание таких произведений, как росписи потолка Альтамиры, ансамбли Ласко и Руффиньяка. По мнению аббата А. Брейля, специалиста с мировым именем и пионера в изучении доисторического искусства, утилитарное искусство религиозно-магического характера должно было сосуществовать с искусством для искусства. Это кажется очевидным.

В Сахаре все это представляется несколько иначе: рисунки вырезаны на скалах под открытым небом, росписи тоже нанесены на стены ниш и, следовательно, видны всем проходящим; исключение составляют некоторые случаи, засвидетельствованные в И-н-Итинене и Тис-сукаи: изображения человеческих фигур «периода круглоголовых» в сопровождении какого-то животного с раздвоенным копытом и схематических негритянских масок всегда сделаны в темных местах, вероятно, использовавшихся для обряда инициации. Что касается рисунков редкого, ^нетипичного содержания, то им вообще трудно приписать какой-нибудь определенный смысл. Иначе дело обстоит в тех случаях, когда, как в Южном Оране или в Джерате, некоторые сцены носят сюжетный характер (например, охотничьи), а другие постоянно и очевидно соединяют человеческие фигуры в позе молящегося с изображением животного — буйвола, барана или льва.