Глава 12 БЕГЛЫЙ ОБЗОР ПРОШЛОГО САХАРЫ

Заклинатели пользовались засухой, чтобы уговорить людей приносить в жертву животных и таким образом набить собственное брюхо. Они утверждали, что вызвать дождь в их власти, а не делают они этого потому, что молодежь не верит в их могущество и не приносит им больше ни быков, ни баранов в качестве искупительной жертвы.

В 1973 году разыгралась трагедия. Сезон дождей начался слишком рано и прекратился внезапно, поэтому уже взошедшее просо плохо шло в рост: солнце сожгло нежные ростки, так нуждавшиеся в воде. Уже в прошлые годы урожай был недостаточен, поэтому запасов зерна для повторного сева не было, и в результате всего этого урожай во многих местах не составил и пятидесяти процентов от обычного, а ведь засеяно было больше площадей, чем в прошлые годы.

У скотоводов дела шли еще терпимо в зимние месяцы, пока скот питался на скудных пастбищах, но они быстро истощились; с февраля пастбища северных зон Аира были совершенно опустошены, и стада пришлось перегнать на юг, в более благоприятные места, которые не выдержали такого наплыва скота. Кочевники оказались в совершенно безвыходном положении, их ничто уже не могло спасти от подстерегавшей беды. В качестве последнего источника питания для коз срубали верхние ветки акаций, опустошая целые долины, неумолимо ускоряя гибель деревьев и способствуя тем самым наступлению пустыни. Прокормиться охотой эти люди тоже уже не могли, потому что все животные, бывшие некогда знаменитой дичью Аира, были совершенно бессмысленно истреблены с появлением скорострельных ружей.

В прошедшие века в подобном случае кочевники просто принялись бы грабить тех, у кого еще хоть что-то осталось, то есть чаще всего оседлых земледельцев, откуда и проистекала извечная вражда между этими группами населения, далеко не изжитая и поныне. Психология сахарского кочевника проста: пока у него есть чем насытиться и пока он может скрасить свой стол верблюжьим и козьим молоком, он думает только о своем сиюминутном благополучии; но как только засуха уничтожит пастбища и иссушит вымя коз и верблюдиц, он становится воинственным. Срабатывает рефлекс, направленный на выживание. Если туареги веками занимались разбоем, то только потому, что у них не было другого выхода. И в Агадезе, и в Томбукту еще помнят, как они стучали в двери домов рукоятками мечей, а если им медлили открывать, то вышибали их, требуя пищи и унося с собой все, что попадалось им на глаза. Здесь больше, чем в любом другом месте, была применима старая поговорка — сытый голодного не разумеет.

В наши дни, к счастью, образ мысли жителей Сахары изменился: они знают, что больше не могут и не должны прибегать к силе. Многие из них уходят в города, добираясь до самого Ниамея, где тем или иным способом выпрашивают себе на пропитание; а тем, кто остался на местах своих кочевий, пытаются помочь государственные власти. Туареги Хоггара, обычно из-за недостатка пастбищ кочевавшие по Тамесне, которая теперь принадлежит Нигеру, алжирскими властями были погружены в автомашины и возвращены на родину. Теперь они не могут больше добывать соль в копях Амадрора, которую они обменивали на просо у нигерских земледельцев, и у них нет никаких средств к существованию. Рассказывают, что женщины знатных родов в Таманрассете продают свои драгоценности, чтобы протянуть еще несколько недель. Ну, а потом?..

При самом удачном повороте дела неизбежно понадобится несколько лет, чтобы поголовье скота восстановилось и нигерская экономика обрела хоть некоторую стабильность. Но эти расчеты очень ненадежны. Такие кризисы могут не раз повториться в будущем, и с каждым разом положение будет ухудшаться. Нынешние причины засухи — метеорологического порядка, и тут мы ничего поделать не можем, по крайней мере при сегодняшних наших технических и финансовых возможностях. Все, кто так или иначе интересуются будущим жителей Сахары, не скрывают своего пессимизма, тем более, что за последние шестьдесят лет не было предпринято ничего или почти ничего.