Глава 8 СЕВЕРНЫЙ НИГЕР

Школу в этом селении посещает очень много детей. Удивительно слышать, как дети туарегов говорят по-французски. Они счастливы показать, что умеют объясняться на этом языке. Организация обучения в Нигере потребовала больших усилий, хотя в школах учится едва лишь десять процентов детей. В стране туарегов есть школы для детей кочевников, в частности в Тс-гидда-н-Тагаите,  Марандете, Арлите,  Гугараме,  Тирозерине, Аззеле и других местах, так что сегодня даже в самых отдаленных горных уголках с приятным удивлением слышишь, что тебе отвечают по-французски; еще в 1950 году ни один туарег в Аире не говорил на нашем языке. Как ни странно, но это произошло после установления независимости. Французский в этой стране является официальным языком, служащим для общения разноязычного населения, и первый конгресс по использованию французского языка состоялся в Ннамее. Басни Лафон-тена, написанные в повествовательной манере, характерной для африканского мышления, пользуются- огромным успехом у маленьких нигер-иев, и белых, и черных. Это неудивительно, ведь наш баснописец часто черпал сюжеты у Эзопа, а Эзоп по происхождению был нубиец. Так возвращаем мы Африке, хоть и в несколько забавной форме, то, что у нее позаимствовали.

Выйдя из селения и спустившись по опасной, узкой и крутой, тропе,, путешественник останавливается, пораженный видом великолепного водопада, низвергающегося в огромную котловину, наполненную водой.. Зрелище потрясающее... Идя дальше, добираемся до нижнего бьефа³³ уэда, где среди пышной растительности струится вода. Здесь водится плюющая змея, или, точнее, кобра №§^-псоШз с желтым кольцом вокруг шеи. Если кто-нибудь по неосторожности окажется неподалеку от нее,. у змеи срабатывает рефлекс и она плюется. Это предупреждение, чтобы к ней ни в коем случае не подходили, иначе, при малейшем движении в ее сторону, она бросается и кусает. Ее яд гораздо сильнее, чем у гадюки: смерть от паралича наступает через несколько минут.

На окаймляющих тропу скалах, не обращая на нас внимания, резвятся павианы. В этом регионе обитает также и мартышка, или плачущая обезьяна. Одна из них очень заинтересовалась Коломбелем, снимавшим копию с изображения жирафа рядом с Иферуаном. Она приблизилась менее чем на десять метров, а потом не торопясь скрылась. за камнями. Это, пожалуй, чуть ли не единственные животные, встреченные нами на пути, а ведь когда-то Аир славился как один из самых богатых дичью районов. Здесь водились сотни газелей-дорка и дама,. антилопы-орикс, страусы. Хорошо, если мы видели двух или трех газелей, но мы не встретили ни одной антилопы-орикс и ни единого страуса. Своим исчезновением эти прекрасные представители фауны обязаны разрушительному инстинкту охотников, главным образом европейцев.

Мы добираемся до Кериб-Кериба, небольшой деревушки, где живут рабочие, добывающие оловянную руду в ближайшей горе. Один молодой служащий, взвешивающий руду, сообщает нам, что наверху есть несколько наскальных рисунков, с которыми мы и знакомимся. Затем едем в селение Эль-Меки, административный центр компании, занимающейся эксплуатацией оловянных рудников в Аире. Это большой поселок рудокопов, вокруг которых подвизается маленький мирок торгашей и молодых женщин из Агадеза, чьи прелести по заслугам оцениваются, многочисленными холостяками, пришедшими, часто издалека, в поисках работы. У выхода из Эль-Меки, рядом с гельтой, видим несколько рисунков,  украшающих  нависшие  над  ней   скалы.  Дойдя  до  южной части плато, проходим по красивым долинам, поросшим пальмами-дум и высокими кустами терновника. Пастухи трясут их ветки с помощью* длинной жерди с крючком на конце, сбрасывая таким образом на землю плоды — любимое лакомство коз. Заросли здесь очень густые, и порой кажется, что находишься в экваториальном лесу.

На   горизонте — шпиль   минарета   большой   мечети   в  Агадезе.  Это» окончание экспедиции и возвращение в Ниамей.