Глава 2 ТИССУКАИ-Н-АФЕЛЛА

ного общества. В палеонтологии древний буйвол известен с начала четвертичного периода. Это было очень крупное животное, по размерам сравнимое с индийским буйволом Эрни, который, судя по найденным сохранившимся частям скелета, должен был иметь около трех метров в длину, в холке высота его достигала приблизительно 1,85 метра, а в крупе—1,70 метра; обитал он по преимуществу в болотистых местностях.

Все эти находки с полной очевидностью доказывают, что фауна «периода круглоголовых» со всех точек зрения сходна с той, что отражена в рисунках «периода буйвола». Но во время первой экспедиции этот факт не был для нас столь очевиден. Мы тогда не встретили ни одного изображения буйвола, и это привело меня к мысли, что если «период круглоголовых» древнее «периода полорогих», то, во всяком случае, он был позднее «периода буйвола». Однако ни один элемент рисунков не позволяет нам признать эти группы одновременными, потому что если фауна и одинакова, то стиль, тип персонажей и сюжеты совершенно различны. Поскольку до сих пор для рисунков «периода буйвола» нет датировки методом радиоуглеродного анализа и среди них не имеется ни одного, напоминающего по стилю росписи «периода круглоголовых», всякая оценка их возраста будет произвольной. Чем бы я только не пожертвовал ради того, чтобы найти либо в Южном Оране, либо в уэде Джерат, прямо на месте, какие-нибудь остатки очага, которые могли бы дать нам ключ к проблеме хронологии! А ведь я искал, делал пробные раскопки у подножия скал с рисунками, где обломки орудий —это особенно справедливо для Южного Орана —позволяют надеяться на находку органических остатков. Несмотря на кубометры просеянной земли, не было найдено ни малейшего кусочка древесного угля!

Встает еще один вопрос—об одомашнивании быка. Наши исследования в уэде Джерат показали, что в «период буйвола» бык изображался часто; то же самое было полностью подтверждено нашим итальянским коллегой П. Грациози для Феззана. Но был ли это еще дикий бык или уже домашний? Нередко он изображался с какими-то предметами между рогами, с ожерельями и подвесками на шее; если всех этих атрибутов недостаточно, чтобы сделать вывод о его полном одомашнивании, то нельзя ли предположить «пленение» или начало приручения? Во всяком случае, это животное было предметом особых забот, а возможно, и общего для всех неолитических народов Сахары культа,расцвет которого нашел свое выражение в верованиях Древнего Египта. В росписях «периода круглоголовых» бык совершенно необыкновенен. Животное тяжелое, с короткими толстыми рогами, оно не кажется домашним. Видимо, редкость его отражает еще более раннюю стадию приручения, чем на рисунках «периода буйвола». Из всего этого можно было бы сделать вывод, что росписи «периода круглоголовых» носят более архаический характер, чем фрески «периода древнего буйвола». Но это утверждение, основанное на сравнительном анализе, остается очень спорным, поскольку редкость изображений быка в росписях «периода круглоголовых», может быть, связана просто с тем, что животное представляло для людей того времени только второстепенный интерес.

Одно  из  моих  постоянных  занятий   в   Тиссукаи— поиски  очагов. К сожалению, скальные навесы здесь неглубокие, что мало способствует сохранению древних жилищ. Дождевые потоки размывают и разносят все: орудия, пищевые остатки и лежавшую на поверхности золу. Под одним  большим  навесом на  северо-востоке  массива, потолок которого образует козырек, прикрывающий его от ветра, в глубине, у сильно выгнутой стены, глинистый на вид бугорок почвы наводит меня на мысль взять пробы. Результат положительный! Слой имеет двенадцать метров в длину и три в ширину. В другом месте я обнаруживаю, что кулуар, выходящий в уэд, и соседние с ним проходы перегорожены огромными валунами. Здесь на пересечении двух кулуаров находился загон для быков; все выходы из него были старательно перекрыты, даже естественное окно в  песчаниковой стене, через которое мелкие животные могли уйти. В центре этого сооружения до сих пор лежит несколько каменных жерновов, и кое-где разбросаны зернотерки и керамические черепки.  На стенах — росписи «периода полорогих». Для начала я поручаю Жан-Клоду Балэйе снять план, а затем с помощью Жан-Пьера  Куро  огораживаю  и делю  на  квадраты  место раскопок.