Глава 3 ТА-Н-ТАРТАИТ И И-Н-ИТИНЕН

эрозии песчаниковых масс дождевой водой — желобки, канавы, впадины, за тысячелетия разъевшие песчаники и давшие ветрам тот материал, из которого образовались сначала дюны, потом барханы и, наконец, поглотивший все песок. Разумеется, начало этого процесса вос-

ходит к .очень древним временам, потому что обычно считается, что навесы и ниши образовались при очень жарком и влажном климате, вызвавшем интенсивное химическое разложение, что-то вроде гниения оснований скал.

До чего же величественное зрелище представляет собой эта струящаяся по песчаникам вода, прыгающие по уступам стен каскады, с шумом обрушивающиеся на кучи камней; потоки, стремительно заполняющие уэд, готовые своим яростным течением унести не успевших укрыться в надежном месте людей и животных; гигантские котлы, в которых водяные вихри со скоростью.огромного волчка крутят камни. Под тяжестью обрушивающейся на них воды размытые в основании скалы падают и, с адским грохотом ударяясь о землю, рассыпаются на куски, так что воздух сотрясается на много километров вокруг, например в Джаббарене. В Сахаре, а особенно на Тассили, дождь придает пейзажу незабываемый вид. Наполняются гельты, напитывается водой песок. Людям этой воды хватает иногда на недели или на месяцы, а порой и на годы; животные также на несколько месяцев обеспечены кормом; повсюду из земли появляются ростки ашеба — осень после обильного дождя дает богатые пастбища. Зато с корнем вырваны несколько деревьев, которые еще росли на высотах, и почвенный слой, до того остававшийся на склонах гор, смыт окончательно. В результате за десятилетие атмосферные осадки, по-видимому, приносят столько же вреда, сколько пользы, потому что окончательное уничтожение леса способствует полному исчезновению почвы. Но в этих нечеловеческих условиях пустыни люди живут сегодняшним днем и используют только то, что сегодня может обеспечить их выживание.

Дождь, извергавшийся водопадом несколько дней на Тассили, воодушевил моих сотрудников и дал им пищу для размышлений. Из чтения различной литературы они составили себе представление, что эрозия здесь носит ветровой характер; теперь, разглядывая росписи, сохранявшиеся на скалах в течение более чем пяти тысячелетий, они начинают понимать всю сложность этого явления. В некоторых случаях наличие ветровой эрозии несомненно, но роль ее преувеличивать не следует.

После дождя снова устанавливается ясная погода, и несколько дней мы дышим восхитительно свежим воздухом, но это, к сожалению, длится недолго.

Картерон воспользовался несколькими свободными днями, чтобы попытаться поднять зайца, и в своих поисках набрел на осыпь, под которой было что-то вроде небольшого темного помещения. Как только глаза его привыкли к темноте, сквозь белый налет, покрывавший все внутри, он различил на двух стенах росписи. Жорж снимает налет губкой и с удивлением обнаруживает, что, если к нему поднести спичку, он медленно горит, как резина. Мы наполняем этим веществом до половины банку из-под растворимого кофе и отдаем его на анализ; оно датируется 300 годом до н. э. Следовательно, росписи были покрыты этим слоем гораздо позже времени их создания, для того чтобы скрыть их. Из каких соображений? По всей видимости, этого мы никогда не узнаем. Что же касается самих картин, то на них представлены какие-то странные человеческие фигуры, с прическами в форме колпака, нарисованные красным, желтым и белым, причем при расчистке, правда осторожной, стены краски совсем не пострадали и их яркость просто удивительна.   Верхние  части  лиц  у  людей   прикрыты   масками,   а   на одном надета львиная голова. Эти маленькие стилизованные маски дают хронологический ориентир, поскольку напоминают негритянские маски «периода круглоголовых». Уже четвертый раз росписи такого стиля и выполненные в такой технике встречаются в темных убежи-^ЩаХлл~^П° ^{ВС6Й видимости}> ^эти укрытия служили местом инициации. Мы все более убеждаемся в том, что И-н-Итинен —одно из самых интересных становищ на Тассили. Помимо «великих богов», подобных тем, каких мы видели в Сефаре, тут есть великолепная человеческая