Глава 3 ТА-Н-ТАРТАИТ И И-Н-ИТИНЕН

Что' же касается повсюду встречающихся жерновов и зернотерок то это можно объяснить наличием дикорастущих злаковых, которые: соои-рались и употреблялись в пищу. В наши дни все ^ко^{чевники}/У^даНД™^Х степей, будь то туареги, мавры, фульбе или гораны, регулярно собирают зерна мрокбы и крам-крама; запасают они их в огромном количестве и хранят в больших кожаных мешках. Когда-то я прожил некоторое время в туарегских становищах Адрар-Ифораса, где люди ничем другим и не питались, не считая добытого охотой.

Эти примитивные серпы могли, таким образом, употребляться дляжатвы диких злаковых на пропитание или на корм скоту, как это принято у кочевников Сахары и теперь.

В И-н-Итинене мы нашли самые замечательные жернова, .какие мне довелось видеть. В двадцати метрах от скального навеса   где расположилась наша столовая, в большом цирке, на стене  которого изо бражена чудовищная человеческая нога длиной около трехметров   мое внимание  привлек  камень  необычной  величины,  до  половины  погрузившиися в песок; он был овальной формы и казался обработанным по контуру. Пытаясь его вытащить, я понял, что это огромный жернов. Если принять во внимание его вес—125 килограммов,— он явно не мог быть орудием кочевников. Совсем удивительно, что жерновом, по-видимому, не пользовались: на его поверхности нет никаких следов трения. Зато если по нему постучать, он очень странно резонирует, поэтому можно предположить, что его использовали как каменный барабан.

Месяц спустя мы подобрали еще один такой же жернов, только поменьше, в убежище в двух километрах от нашего лагеря. Жорж Кар-терон, человек действительно поразительной силы, водрузил его себе на спину и принес в лагерь, но бедняга ободрал себе кожу на спине до мяса. Не Издав ни единого стона, он, как обычно, отправился работать.

Позже нам встретился еще десяток жерновов, все незаконченные; похоже, что в этом месте была небольшая мастерская по производству жерновов.

Некоторые авторы считают, что в древности в Сахаре существовали оседлые поселения, — на эту мысль наводит большое количество неолитической керамики. Если вдоль дхара Тишит Уалата в Мавритании и могли существовать поселения сельского типа, то до сего дня в центральной Сахаре никаких развалин такого рода поселений не обнаружено. Что же касается керамики, то она долго была для нас символом земледельческого оседлого населения, связанного с негритянскими народностями. И что же? Мы видим, что сейчас все кочевники — туареги, мавры, фульбе — широко ею пользуются. С другой стороны, на наскальных росписях пастушьих племен «периода полорогих», которые не были типично негритянскими, предстает перед нами большое число котелков (а также кожаные бурдюки, притороченные к боку вьючных быков).

Когда речь идет о земледелии в Сахаре во времена неолита — а его существование становится все более спорным, — было бы неосторожно считать все население в массе негроидным. И если присутствие негритянских народностей в Сахаре в «период круглоголовых» и «полорогих» установлено бесспорно, то в последний из них здесь, безусловно, обитали и люди эфиопского типа, и белые, причем в количестве не меньшем, чем черные.

Нам остается скопировать довольно многочисленные фрески Уа-н-Дербаузна, многие из которых весьма хороши. Они находятся ниже плато Та-н-Тартаит и отрезаны от нас довольно тесным уэдом; добраться до них на машинах невозможно, и поэтому мы решаем не переносить наш лагерь. Сотрудники экспедиции уходят утром и возвращаются вечером, довольствуясь в полдень скудной едой, которую берут с собой в рюкзаках. Чтобы сэкономить время, я отвожу их как можно дальше на лендровере и вечером в назначенный час еду за ними. Но работа в этом секторе кончается, и следует подумать о том, как перебросить все оборудование в И-н-Итинен, для чего мне придется просить военные французские вездеходы «шесть-шесть» из форта Джанет.

Водоем, снабжавший нас водой, исчерпан; он дает вонючую грязь, которую мы оставляем дженуну.