Глава 3 ТА-Н-ТАРТАИТ И И-Н-ИТИНЕН

Четыре грузовика «шесть-шесть» доставляют нас вместе с нашим багажом на Та-н-Тартаит через перевал Ассакао, дорога через который теперь приведена в порядок; сам я сижу за рулем одного из ленд-роверов. Устраиваемся мы около огромного подскального убежища, очень высокого, но, увы, недостаточно глубокого, и вскоре необычайная тишина окружающего каменного царства подчиняет нас себе и умиротворяет. Разбивка лагеря и подготовка к работе дают телу здоровую усталость, возникает ощущение, что мы от всего оторваны и живем в особом мире, где нет ни суеты, ни спешки.

Окрестные жители, с которыми мы познакомились во время наших прошлых экспедиций, не замедлили навестить нас, чтобы засвидетельствовать свою дружбу. Несколько недель спустя я спустился в Джанет уладить разные дела и встретил там алжирского помощника префекта, которому французский чиновник из министерства колоний только что сдал свои полномочия; он принял меня превосходно. Все последующее время я не мог нарадоваться прекрасным отношениям, установившимся у нас с алжирскими властями; ко мне не просто отнеслись благожелательно и дружески, но и во многих случаях оказали самую действенную помощь. Дальше я расскажу, как между нами наладилось плодотворное сотрудничество, к великой пользе археологических исследовании   в   Сахаре.

 Мы потому и выбрали базой Та-н-Тартаит, что до Уа-н-Агубы довраться машиной невозможно. Мы находимся на плато, возвышающемся с одной стороны над Уа-н-Агубой, с другой —над Уа-н-Дербауэном. Ландшафт здесь не столь величественный, как в Джаббарене, Сефаре или Тиссукаи; перед лагерем поблескивает на солнце маленькая песчаная дюна; дюны вокруг нас заполонили все, забили русло Эдейен-н-Элиаса и прилегающие к нему проходы. Мы находимся менее чем в километре от Уа-н-Агубы, где есть водоем; там, около росписей «периода круглоголовых», которые относительно легко воспроизвести, мы и устанавливаем первую мастерскую. Оказывается, что район гораздо богаче росписями, чем мне показалось во время разведки, которую мы произвели с Джебрином в 1960 году. По сравнению с тем, что мы уже знаем, нет ничего особенно нового, разве только великолепное панно позднего «периода круглоголовых», на котором изображены забавные антилопы с носом, удлиненным каким-то странным, совершенно загадочным орнаментом, в форме дубинки. Как и в других посещенных нами прежде местах, многие проходы перегорожены рядами больших камней, представляющими собой остатки загона для скота, оставленных пастухами «периода полорогих».

Как раз напротив нашего лагеря в расселине с другой стороны уэда находится настоящий маленький грот, стены которого покрыты росписями, восходящими к разным периодам, кроме «периода полорогих». Именно его-то избрал своим местожительством Пьер Коломбель; ему, по-видимому, ничуть не мешает присутствие всякой живности, особенно больших пауков, которых в этих темных закоулках великое множество. Мне помогает Жорж Картерон; он расчищает от грязи, скопившейся за века, два интересных изображения боевых колесниц. Сняв копии с фресок, я пробую начать раскопки, но вести их очень неудобно: пещера вся засыпана песком, и приходится выносить огромное его количество, прежде чем доберешься до древней почвы, где начинается археологический слой.

Величина углубления,  его  большая  полезная площадь  и глубина слоя песка, который его наполняет, вселяют в меня надежду найти богатый материал. Сотрудники по очереди помогают мне в расчистке, но усилия наши не вознаграждаются. Археологический слой содержит очень немного пищевых остатков, несколько обломков жерновов и зернотерок, довольно большое число пластинок с ретушированными краями неясного назначения и несколько орудий из кремня.   Древесного же угля, напротив, масса, и есть целые толстые обуглившиеся ветки. В этой пещере горели огромные костры, но происхождение их, несмотря на наши исследования, определить не удалось. Датировка методом радиоуглеродного  анализа, произведенная в  лаборатории слабых  радиоактивных излучений в Жиф-сюр-Иветт, дала 44У0±25 лет, что соответствует 2550 году до н. э.