Глава 1 УЭД ДЖЕРАТ

Ассакао идут полным ходом, но для того чтобы спуститься через него, нужно сделать еще очень много. Мы снова отправляемся в путь на рассвете и, поскольку местность более удобна для проезда, к завтраку достигаем высшей точки перевала Ассакао. Ко мне подходит капитан Пюимуайен, которого я не знаю, потому что он принял командование отрядом всего несколько недель назад. Капитан сообщает, что проезд еще не готов и спуститься в этот вечер не удастся. С гребня, господствующего над котловиной, мы видим, как взрываются мины и огромные скалы взлетают на воздух и падают, рассыпаясь на куски. В другом месте саперы раскачивают каменные глыбы, бурят шурфы для зарядов. С того места, где мы находимся, наблюдаем кишение этого человеческого муравейника. Взрывы гремят до самого» вечера, наполняя ущелье раскатами грома и эхом отражаясь от мощных стен, которые здесь достигают почти двухсот метров высоты. С раннего утра взрывы снова гремят, чаще, чем вчера; вокруг все ожит; _{со всех} сторон долбят и копают. Мы стоим около песчаникового монолита такой высоты, что он не вошел бы в собор Парижской богоматери; капитан Пюимуайен боится, что монолит рухнет нам на головы. При каждом взрыве, за десять секунд до которого раздается поедупреждающий свисток, мы прижимаемся к этой скале, чтобы спрятаться от камней, разлетающихся во все стороны и падающих совсем пядом. Люди оттаскивают расколотые минами обломки, расчищают от дымящихся осколков грунт, пытаясь проложить дорогу сквозь это неописуемое хаотическое нагромождение, где раньше едва могли пройти

верблюды.         _о

Сто двадцать мин сделали свое дело. Ответственный за работу — унтер-офицер инженерных войск — удостоверяет, что скальных обломков загромождающих проезд, больше нет. Это вовсе не значит, что нам остается только съехать, как по эскалатору, но основное сделано. Неодолимых препятствий для машин больше нет; им придется продвигаться по осыпающемуся щебню под уклон иногда почти в 30 граду-и с такими поворотами, которые требуют совершенно уже акробатических маневров.

Накануне командир первого взвода заставил экипажи машин тренироваться в торможении. Таким образом, все меры предосторожности приняты и дело налажено весьма основательно. Водители, молодые люди, впервые попавшие в Сахару, получили великолепную профессиональную подготовку и отлично тренированы.

В 7 часов начинает спуск первая машина. Перед ней идет унтер-ойзицер и дирижирует опасным маневром. Мы все взбираемся на гребень и с некоторым беспокойством следим за этой операцией. Машина тоомозит, шины скрежещут на осыпающихся камнях; водитель, по-видимому, надел на шины цепи; пот течет с него ручьями. Он прекрасно владеет' машиной, автомобиль спускается сантиметр за сантиметром, делает первый поворот, причем одно колесо повисает в воздухе; дает задний ход, чтобы развернуться и проехать особенно узкое место. Мы восхищены работой этого совсем молодого шофера; попав в Джанет для прохождения военной службы, он даже не подозревал, что будет иметь столь замечательный «дебют» и что ему придется пойти на такой риск, на какой не пошел бы и очень опытный водитель. Стоит только колесам соскользнуть с этой непрочной каменной насыпи—и тяжелую машину ничто не удержит от падения в ущелье глубиной более ста метров. Наконец шофер добирается до той части перевала, где склон менее крут и дорога прямее; не теряя осторожности, он достигает последнего откоса, где расположился лагерем отряд саперов. Все горячо аплодируют, со всех сторон кричат «ура». Унтер-офицер, внимательно следивший за спуском машины, заставляет нескольких человек отряда передвинуть еще кое-какие скальные обломки, затрудняющие передвижение, и расширить слишком узкую каменную насыпь крутого поворота. Когда все сделано, вторая машина получает приказ начать спуск. На этот раз он проходит лучше и быстрее, тем более что водитель видя успех своего товарища, чувствует себя за рулем увереннее.

В полдень все четыре машины уже внизу, где капитан, наскоро построив отряд, поздравляет подразделения,  которые так  или  иначе способствовали успеху предприятия. Он особенно отмечает тот факт, что армия поставила себя на службу научным интересам и что французы самых разных профессий сотрудничали, в этом деле, имеющем общенациональное, если не международное значение.